Краболов

Как стать краболовом

Чтобы попасть матросом-краболовом на норвежское судно, не нужно специального образования. Достаточно пройти недельные морские курсы в учебно-тренажерном центре. Помимо этого, нужно пройти специальную медкомиссию.

Гражданам РФ и других стран СНГ необходима виза в Норвегию. Визу легче получить, когда есть образование матроса, это уже четыре-шесть месяцев обучения. Также очень просто получить визу офицерскому составу, судоводителям и механикам.

Краболовов из России специально никто не набирает, никто нигде не размещает открытые объявления. Обычно уже работающие на судне люди тянут своих ребят. Если нет знакомств, один из способов попасть на работу — делать массовую рассылку напрямую в норвежские компании. Они не любят посредников, поэтому устраивают людей сами. Шансы попасть на судно таким образом довольно высоки.

Перспективы карьерного роста рыболова-краболова

Ожидается, что с 2018 по 2028 год занятость членов экипажей рыболовецких судов снизится на 2%. Рост числа рыбаков, занимающихся ловлей краба, зависит от спроса и предложения на рынке. Поскольку это сезонная работа, оптимальное время для поиска работы — с октября по январь. Переход от системы дерби к системе квот в 2005 году сократил количество действующих судов с 250 до 89, поскольку более мелкие предприятия получали квоты, слишком маленькие для покрытия операционных расходов. Это сделало вакансии на лодках более конкурентными.

Четвертый день

По-прежнему относительно спокойное море, и это единственная хорошая новость. С утра Арнольд с Мэтом закидывали клети, а потом доставали их, пока совсем не стемнело. И опять одни самки. Я целый день просидел с Эриком в рубке. После обеда к нам пришел Гриер и заявил, что полетел мотор. Там треснула маленькая трубка, которая стоит 59 центов. Но этого достаточно, чтобы вырубилась машина стоимостью два миллиона долларов. Конечно, у нас остается второй мотор, на котором теоретически можно передвигаться. Однако, если и он полетит от избыточной нагрузки, мы будем вечно дрейфовать в Беринговом море — как обледеневший памятник краболовам-неудачникам. Впрочем, капитан утверждает, что нам нужно продержаться только завтрашний день — и тогда уже спокойно возвращаться в порт на починку.

Больше никто ничего не утверждает. Даже за ужином, который обычно поднимает настроение всей команды, люди молчали, уставшие и злые.

Часто задаваемые вопросы о карьере краболова

Чем занимается рыболов-краболов?

Ловец крабов работает на лодке, используя сети, ловушки и другое оборудование для сбора крабов для потребления человеком. Они должны прикреплять приманку к ловушкам и управлять кранами, чтобы поднимать сотни ловушек в океан. Краберы также должны бросать крючок, чтобы достать свой улов, и помещать крабов в емкости для хранения. Наконец, они должны уметь безопасно складывать горшки на лодку.

Как долго рыбаки-краболовы находятся в море?

Судно для ловли краба обычно выходит в море на три-четыре недели за раз, хотя это может быть и гораздо дольше, в зависимости от вместимости судна и времени, которое требуется для ловли крабов. Это отход от системы дерби, существовавшей в прошлом. В старом стиле дерби большее количество экипажей соревновалось в ловле наибольшего количества крабов в течение небольшого промежутка времени — всего нескольких дней. В 2005 году Департамент рыбы и дичи Аляски перешел на систему квот, при которой уже состоявшиеся владельцы получили квоты для более спокойного заполнения. Переход повысил ценность краба, ограничив его доступность в течение всего года. Это также сделало ловлю краба более безопасной для членов экипажа.

Как можно продвинуться по службе в качестве ловца крабов?

Если вы находитесь в прибрежном районе, где есть компании, занимающиеся коммерческим ловом краба, спрашивайте в доках — это, как правило, хороший способ получить работу рыбака. Рыбаки-краболовы без опыта работы обычно начинают свою карьеру в качестве новичков. Эта должность занимается основным обслуживанием лодки и уборкой. По мере накопления опыта, обычно ко второму сезону, краболов может перейти на должность члена экипажа. Опытные ловцы краба, получившие лицензию, со временем могут получить работу в качестве лицензированных мастеров крабового промысла.

Кондиционный краб

Вес: 3 кг
Размер панциря: 20 см
Пол: мужской

Красного королевского краба добывают только на Аляске и на Камчатке. Это самый дорогой морской деликатес после лосося. В розницу цена за килограмм достигает 60 долларов. Гурманы едят ноги краба, обмакивая их в топленое масло.

Требования к рыбакам-краболовам

Требования и предпочтительные квалификации, которыми должны обладать начинающие ловцы краба, включают в себя:

Образование

Хотя формальное образование не требуется для работы в экипаже судна, ведущего промысел краба, наличие некоторого дополнительного образования может повысить вероятность того, что вас примут на работу. Например, вы можете рассмотреть возможность обучения на двухгодичной программе по рыболовным технологиям или другим аналогичным двухгодичным специальностям. Эти программы включают курсы по мореходству, морской безопасности, навигации, эксплуатации судов, ремонту судов или технологии изготовления орудий лова. Некоторые штаты также предлагают обязательный курс подготовки к работе на крабовом судне.

Обучение

Большинство работодателей обучают новых сотрудников на рабочем месте, хотя любой опыт управления лодкой или использования оборудования для ловли краба даст вам конкурентное преимущество перед другими кандидатами. Большинство студентов, обучающихся по программам с присвоением степени, обычно расположенных в прибрежных районах, получают практический опыт в рамках своего образования. Любая непосредственная подготовка в области рыболовства сделает вас более конкурентоспособным кандидатом.

Лицензия

Чтобы получить должность на коммерческом судне для ловли краба, вы должны иметь лицензию на ловлю краба.

Физическая подготовка

Поскольку ловцы крабов работают долгие часы, занимаясь физическим трудом, сила и выносливость чрезвычайно важны. Кандидаты должны быть в хорошей физической форме, обладать физической выносливостью и уметь поднимать тяжелое оборудование.

Шестой день

С утра экипаж был на тех же местах, где я оставил их ночью. Они не прекращали работу! К этому времени трюм «Ролло» был на две трети заполнен крабами. Еще день ловли — и корабль спокойной мог отправляться в порт, где его команду ждали фантастические деньги.

Небо не дало ребятам этого дня. В 12 часов по радио объявили штормовое предупреждение. Вечером ожидали северный ветер 55 узлов, так что 40 узлов, которые мы испытали на второй день плавания, действительно были всего лишь разминкой. Что ж, даже если нам суждено пережить этот шторм с одним работающим мотором… Я получил то, что хотел, — увидел, как люди зарабатывают на рыбалке сотни тысяч долларов в сутки, и рисковал жизнью.

К обеду ветер окреп настолько, что волны стали захлестывать палубу. Однако люди, которые должны были валиться с ног от усталости после 26 часов физической работы, как будто обрели второе дыхание. Они с остервенением вытаскивали ловушку наружу, а когда «Ролло» в какой-то момент стал на дыбы, Кирк завопил: «Ну вот она, настоящая крабовая погода! Это лучше, чем секс!» «Мне кажется, пора закругляться, ребятки! — неожиданно закричал в ответ капитан Найхаммер. — Достаем последние ловушки и уносим нашу задницу отсюда!»

В какой-то момент ты понимаешь, что у любого риска есть предел. Если бы мы остались на месте до вечера, это был бы уже смертельный риск. Ну и потом… чем больше мы болтаемся в шторм с крабами в трюме, тем больше их разбивается в лепешку о стены. Я и так уверен, что мы привезем в порт процентов двадцать дохлятины, которую уже никто не купит.

К вечеру корабль был уже в тихих водах за островами. Эрик отпустил команду поспать.

Первый день

Я прихожу в порт еще ночью. Но на кораблях вовсю кипит работа. Такое ощущение, что с рассветом кто-то выстрелит из пистолета — и они все разом ринутся в море. Команда «Ролло» уже на местах. Кроме капитана и двух артистичных палубных рабочих с нами отправляется инженер Брайан Гриер (большую часть года проживает крабовые заработки, ремонтируя бытовую технику для души) и первый помощник капитана Кристиан Кирк (по совместительству двоюродный брат Эрика).

На 33-метровой палубе стоят 160 металлических клетей с поплавками — это ловушки. Я усаживаюсь на свернутый канат рядом с гидравлическим краном, курю и внимательно изучаю набережную. Вряд ли мне удастся увидеть что-нибудь более неподвижное и безопасное в ближайшую неделю. Небо светлеет. Эрик дает команду отшвартоваться. Обратного пути нет.

Брайан Гриер (инженер, выходит в море за крабом в течение 26 лет):

Почему корабли так торопятся выйти в море? Ну, это давнишняя привычка, старую собаку новым трюкам не выучишь… Теперь-то чего, у тебя есть три месяца, лови себе да лови, пока всю квоту не выберешь, если, конечно, не сдохнешь раньше от холода. А знаешь, что здесь было, пока квоты не ввели в 2005 году? Жуткое дело. Сезон длился всего 5-7 дней — это как департамент рыбный решит. Но уж зато все, что ты за это время выловишь, — твое! Вот и представь себе, как мы на этих кораблях загибались. По 24 часа в сутки, шторм, буря — наплевать, ребята как заведенные ловушки таскают. У меня нагрузка на кран знаешь какая? А машина сломается — кто виноват? Если мотор полетит к черту? И ломалось все, и корабли тонули по 44 штуки за сезон. Вон, помню, в 92-м году за одну неделю 26 человек так на дно и ушли. Ты — краба, краб — тебя… А теперь-то чего — плыви, наслаждайся!

Наслаждаться получалось не очень. Как только мы отошли от берега, в лицо начал дуть промозглый арктический ветер, который пробирал до костей даже в защитном костюме. Так что я поспешил ретироваться с палубы в капитанскую рубку на носу «Ролло». Эрик уверенно рулил в открытое море. Он пояснил, что собирается отойти в сторону от того места, где ловят большинство кораблей. Кэп подозревает, что часть популяции крабов отклоняется от привычного пути миграции. Тут-то мы их и накроем. Завтра забрасываем первые ловушки.

Пятый день

С утра я поинтересовался у Эрика, как далеко до Датч-Харбора (нет, про спасательный жилет и береговую охрану не было ни слова). Он сказал, что 400 километров. Он ненормальный. На всякий случай я дал Богу обещание, что никогда больше не буду есть крабовое мясо, если выберусь из этой передряги.

После обеда Бог незамедлительно явил чудо. Мэт и Арнольд начали доставать ловушки, которые расставили с утра, и вдруг кто-то из них заорал во весь голос: «Ну вот они, мерзавцы!» Мы с Эриком выскочили из рубки на палубу и увидели, как старший помощник Кирк держится реками за промежность, в то время как Мэт прыгает вокруг него с огромным членистоногим в руке. «Он цапнул меня прямо за причинное место! — объявил Кирк. — Он знал, куда метит, подлец!» Все это время Арнольд аккуратно доставал крабов из ловушки и бросал их не за борт, а в трюм. Наш сумасшедший кэп оказался прав.

Надо было видеть глаза этих людей! Они все, даже Эрик, включились в азартный марафон. 160 ловушек немедленно были переставлены на место, где попались самцы. Затем ребята без передышки принялись доставать клети, сортировать крабов и тут же загружать ловушки обратно.

Условия работы на крабовом промысле

Развитие технологий позволило усовершенствовать орудия лова, а операции стали более механизированными. Однако краболовы все равно работают в тяжелых условиях, обслуживая оборудование и вытаскивая ловушки. Те, кто работает на коммерческих судах для ловли краба, могут находиться вдали от дома в течение нескольких недель или месяцев. Они часто работают в длинные смены и имеют ненормированный рабочий график, находясь на судне.

Третий день

За завтраком все предвкушают «урожай». «У них была целая ночь, чтобы расположиться с комфортом!» — заявляет Мэт. Ветер поутих и «Ролло» быстро мчится к тому месту, где плавают оранжевые поплавки с нашими номерами. Подцепляем первую ловушку, тянем из воды… Есть! В ней кишат бордовые крабы! Десять, одиннадцать, двенадцать… Сосчитать невозможно, их там не меньше полусотни! Полторы тысячи долларов! Мэт и Арнольд открывают ловушку, вынимают крабов и начинают молча выбрасывать их за борт одного за другим.

«Для сохранения популяции самок нельзя брать, — объясняет Эрик, увидев, как у меня вытянулось лицо. — Видишь широкую пластину у них на животе? Если Рыбнадзор найдет хотя бы одного такого у тебя в трюме, будешь платить тысячи долларов штрафа, и еще хорошо, если не посадят.»

«У них там подводная полигамия: одного самца хватает сразу на много самок», — подмигивает мне Арнольд. Ребята выпустили всех крабов, кроме двух. Так продолжалось целый день. Арнольд с Мэтом бесконечно доставали полные крабов клети и монотонно разгружали их в море. В довершение всех бед потерялась «Сьюзи» — ловушка, на которой Мэт написал имя девушки. Несчастный парень весь вечер утверждал, что это «ничего не значит».

Иногда в жизни случаются такие вещи — просто для того, чтобы ты мог оценить хорошие дни. Да-а, 33 километра самок. Черт, я не могу в это поверить! Уплывать отсюда, что ли? Но иногда так бывает: после целой полосы неудач тебе выпадает огромный выигрыш. Я в это верю, в нашем деле невозможно без риска. Кончаются самки, и начинаются самцы, настоящие монстры с огромными клешнями. Надо попробовать завтра чуть севернее, просто еще немного постараться.

Бристольский залив, поселок Уналашка

Я бросил вещи в гостинице и решил осмотреться. Оказалось, что в местном баре можно встретить самых отчаянных рыбаков Аляски. Они ждут своего часа. Ровно через пять дней из порта Датч-Харбор, который находится на соседнем острове, в море выйдут десятки краболовных кораблей. Возможно, уже в первую неделю судну улыбнется удача и оно сможет выловить всю свою персональную квоту — тонны огромных бордовых крабов, каждый из которых стоит около 30 долларов. А может, корабль будет неделями безрезультатно бороться с 20-метровыми волнами, расходуя бензин, и в конце концов обессиленная команда верится ни с чем, если не сгинет в снежном шторме.

В 70-е годы, когда гурманы по всему миру только распробовали мясо королевского краба и начали платить за гигантские клешни баснословные деньги, Датч-Харбор назвали новым Клондайком. По всей Америке ходили рассказы об авантюристах, которые съездили на север и вернулись с шестизначным счетом в банке. Видимо, эти легенды живут до сих пор. По крайней мере, в порту, куда я добрался на следующий день, ходили такие же, как и я, любители приключений из Калифорнии, Норвегии и даже с Гавайских островов. Все они приехали попытать счастья. Если ребятам повезет, они устроятся на один из кораблей за 1-5 процентов от выручки. Вот только опытные моряки относятся к новичкам с подозрением.

Капитан Джон Хиллстренд с судна Time Bandit (в свободное время катается на «Харлей-Дэвидсон», который разгоняется до 200 км/ч после одного нажатия кнопки):

Новички? Никогда! В прошлом году капитан «Алеутской баллады» нанял себе одного. И что же? Буквально на второй день мальчишка надел спасательный жилет, вышел на палубу и завопил, что он сейчас прыгнет в воду и будет ждать, чтобы его подобрала береговая охрана! У него нет сил больше терпеть! Надо было и вправду оставить умника плавать между льдин. Но капитан вернулся обратно в порт, чтобы отправить сыночка к мамочке. Ты представляешь, сколько времени он на это потерял? Сколько топлива! Сколько краба!

Выслушав эту отповедь, я так и не решился предложить себя Джону в качестве балласта. К счастью, побродив еще немного по порту, я познакомился с капитаном Эриком Найхаммером с судна Rollo. Он оказался полной противоположностью Джону (начиная с того, что любимое занятие Эрика — рисование масляными красками и пастелью). Капитан-художник подобрал себе соответствующий экипаж. Например, один из палубных рабочих, Арнольд, приехал на Аляску из Южной Калифорнии, после того, как несколько лет изучал фотографию в Академии искусств. Другой, Мэт, бросил актерскую школу и путешествовал автостопом по США, пока не доехал до Уналашки. Тут его три года назад обнаружил Эрик и пристроил на свое судно. В общем, капитан Найхаммер согласился взять журналиста поглядеть на лов — при условии, что за оставшиеся пять дней я куплю персональное снаряжение, как и любой новичок. Без гидрокостюма человек не может даже выйти на палубу, не говоря уже о том, чтобы выжить в ледяной воде, если корабль перевернется. На рассвете 15 января мы уходим в море!

Условия работы

Самым сложным поначалу было привыкнуть к высокому темпу. Это сравнимо с тренировкой по какому-нибудь виду спорта. Тренируются обычно три раза в неделю, максимум по два часа. Работа на судне и охота за крабами — постоянная тренировка, семь дней в неделю без выходных. На моем первом судне работать нужно было 12 часов, затем 12 часов отдыха — и так по кругу. Помимо этого, пришлось приспосабливаться к полярным условиям. За Северным полярным кругом полгода темно и днем, и ночью. Затем наступает полярный день, когда светло 24/7.

В этом регионе температура весной достигает −30°С, зимой еще ниже. Ветра, влажность, шторм — все это неотъемлемая часть жизни краболовов. Со временем чувствуешь, как тело начинает скрипеть. По приезде домой всегда стараюсь хорошенько отдохнуть, пью много витаминов.

Самое опасное в Баренцевом море — это падение за борт. В этом случае спасти человека практически невозможно: быстро наступает обморожение и моряк тонет. К счастью, за время моей работы у нас никто не падал.

Как ловят краба

Сейчас я работаю на судне Northeastern, компания Opilio AS. Один рейс длится месяц, то есть можно работать месяц в море, а затем месяц побыть дома. Это распространенная практика в Норвегии. Если хочешь, можно остаться подольше, поработать несколько месяцев сразу или, например, целый сезон отбыть на судне без отпуска. Насильно никто выгонять не будет.

Краболовный сезон начинается 1 января каждого года и длится до июня. Летом краб начинает линять, и его не ловят в июле, августе и сентябре. Если квота еще остается, тогда рыбалка продолжается с октября. Зачастую вся квота вылавливается за полгода, и оставшиеся полгода моряки проводят на каникулах дома. Если кто-то хочет заработать дополнительно, он может заняться в несезон покраской судна и разными подготовительными работами для следующего рейса.

На судах, по сути, нет такого понятия как день, но ты всегда знаешь, что сегодня 23 число, завтра 24. Работа идет по вахтам и делится отрезками: восемь часов работа, восемь часов сон. В месяц выходит около 360 рабочих часов.

В команде Northeastern 28 человек. В этом году было много краба, поэтому укомплектовали судно целиком. Иногда, когда краба немного, набирают всего 25 человек. По сути, чтобы не платить и не делить бонусы среди дополнительных людей.

У каждого члена команды есть своя специализация. У нас два судоводителя — капитан и его помощник. Два механика — старший механик и его помощник. Два начальника палубы и две палубные команды по пять человек. Также есть два начальника фабрики и две фабричные команды. Пока одни работают, другие спят.

Обычная вахта — это подъем в 7:30, одеться, туалет, завтрак до 7:50, а затем надеваешь рабочую одежду, сапоги, перчатки, водонепроницаемую одежду и выходишь на палубу в 8:00 менять тех ребят, которые работали, пока ты спал. Мы поднимаем ловушки со дна, а затем выбрасываем их обратно в море, а также дополнительные задачи: сортировка краба, управление силовыми установками, ремонт веревок и ловушек.

Я организую работу на палубе так, чтобы продуктивность была не менее 2 000 перебранных ловушек в сутки. Если судно перебрало в сутки меньше ловушек — значит, я плохо организовал работу палубы, если более 2 000 — значит, я все сделал хорошо.

Вообще технологии краболовного промысла пришли от японцев, они начали ловить краба, затем стали ловить и в России. Норвежцев обучали россияне. Именно СССР завез крабов с Камчатки в Баренцево море, и здесь крабы очень успешно прижились.

Второй день

На рассвете второго дня мы наконец дошли до заветного места. Вокруг плавают круглые льдины. За ночь вода, которая постоянно захлестывают палубу, обволокла нос «Ролло» ледяной коркой. Никогда не видел кораблей изо льда! Вышло солнце, так что все это еще и сверкает. Кажется, я начинаю понимать, что общего между краболовом и художником. Арнольд и Мэт разбирают ловушки.

«Внимание! Треска а-ля фуршет, крабий деликатес! — Мэт показывает мне дохлую рыбину. — Сейчас мы ее аккуратно разрежем, вот так, вдоль брюха. Потом вытащим наружу все кишки и другое дерьмо, чтобы было поаппетитней. Теперь закладываем все это в ловушку. На поплавке я напишу имя своей девочки — она такая хорошая! Так делают на удачу. Готово. Завтрак подан!» С этими словами Мэт и Арнольд ловко налегают на ловушку и перекидывают ее за борт. Когда они готовят еще одну, я прошу попробовать. Парни с улыбкой отходят, я подпираю клеть плечом… Черт! У меня едва получается слегка сдвинуть ее с места. Мэт объясняет, что новички в первые дни не чувствуют ни рук ни ног. А потом, когда ты понимаешь, куда прикладывать силу, то можешь легко забрасывать по сто ловушек за день.

Неожиданно солнце покрывает сверкающая дымка. Арнольд смотрит на небо и качает головой. Буквально через полчаса я понимаю, что он имеет ввиду. Погода в Беринговом море меняется с ужасающей скоростью: корабль уже не просто покачивается на волнах — он взмывает на гребни настоящих ледяных гор и опускается в бездну. «Сорок узлов!» — кричит первый помощник Кирк, который присоединился к рабочим. Это значит, ветер дует со скоростью примерно 70 километров в час. Я держусь за поручень изо всех сил и сквозь щелочки между ресницами (глаза щиплет от соленой воды, которая все время летит в лицо) смотрю, как ребята продолжают загружать и сбрасывать ловушки, скользя по палубе, — резиновые сапоги давно полны ледяной воды. Это какое-то сумасшествие. Они останавливаются только под вечер, когда все ловушки расставлены. Корабль отходит за ближайшие острова. После ужина (первая еда с самого раннего утра) я не выдерживаю и подхожу к инженеру Гриеру: «Ну а теперь-то ради чего все это? Почему вы не ушли в безопасное место, когда начался шторм?» — «Шторм? Ты не видел настоящего шторма, сынок. Это обычная работа».

Почему в России можно встретить накрутку на морепродукты более 1000 %

У нас есть план по перебранным за сутки ловушкам. Но сам улов непредсказуем. 100 тонн краба за месяц считается отличным, 80 тонн — хорошо. Все, что меньше, — неудачный улов. Всех пойманных крабов мы продаем в Японию. Там потребление морепродуктов очень распространено.

Работая в море, я изучил, как устроены логистические цепочки поставок выловленной рыбы и других морепродуктов. Обычно моряки сдают улов на рыбоперерабатывающие фабрики Норвегии, которые ведут учет квоты судна. Судовладелец может выбрать по своему желанию, какой фабрике хочет продавать улов. Если на судне есть своя перерабатывающая фабрика (по типу как на нашем Northeastern), тогда улов тоже сдается на прибрежные фабрики, но идет не в обработку, а напрямую в морозильные ангары.

Россия в основном покупает красную рыбу, выращенную на лососевых фермах Норвегии, а также другую рыбу, выловленную промысловыми судами Норвегии и России. Российские суда, работающие в Баренцевом море, могут сдать свою продукцию только в России и только в Мурманск.

Зачастую российские компании сдают свою продукцию на норвежские фабрики, потому что могут заработать больше, чем продав свой улов в Мурманске. Если в Норвегии продукцию у судна купила маленькая фабрика, после этого она обычно перепродает продукцию более крупной фабрике, которая зарегистрирована как экспортер. Наценка от такой перепродажи составляет 5-10 %. Потом, если продукцию покупает Россия, товар отправляется на крупные перевалочные базы в РФ, откуда затем его покупают более мелкие оптовики, которые, в свою очередь, заполняют прилавки наших магазинов. Как видите, это довольно большая цепочка и довольно дорогая, учитывая НДС. Если бы российские суда сдавали свою продукцию в России, тогда морепродукты были бы дешевле.